Мария Митина. Пение – это интеллект

Мария Еланова в партии Елизаветы Валуа.
Фото Е. Добрынкина

Певица появилась точно в назначенное время, приветливо улыбнулась и пригласила к себе. Идя по узкому коридору театра, я в очередной раз удивилась, как легко и даже немного смущенно она согласилась поговорить со мной. Впрочем, заслуженная артистка России и народная артистка Чувашии, блиставшая далеко за пределами не только республики, но и страны, ставшая героиней множества интервью и продолжающая покорять зрителей Чувашского государственного театра оперы и балета журчанием хрустального сопрано, никогда не ведет себя как неприступная знаменитость. Напротив, в ней сквозят деликатность, достоинство и человеческая теплота.
– У меня много недостатков. К сожалению, без них никуда.
Комната, где мы устроились, оказалась небольшой и уютной. На стене, в темной рамочке под стеклом, примостился черно-белый портрет Марии Каллас.
– «Травиата», второе действие, – произнесла она, кивнув в сторону фото, и задумчиво вздохнула:
 – Всегда хочется быть ближе к звездам.
Марию Еланову я с детства считала истинным воплощением оперной примы. Помню, как девчонкой бегала на ее репетиции и спектакли, именно ей посвящала свои первые аплодисменты. И вот сейчас она ласково смотрит на меня бесконечно лучистыми глазами, грациозным движением руки поправляет волнистые волосы и, возбужденно жестикулируя, рассуждает:
– Творческому человеку всегда необходимо чувствовать себя учеником. Ни на минуту нельзя забывать, что жизнь есть непрерывное движение. Оно особенно ощущается в нашей профессии. Пение подразумевает не только виртуозные пассажи, грамотное дыхание и отшлифованное ведение звуковой линии. Прежде всего, пение – это интеллект и постоянное самосовершенствование, ведь красота голоса никогда не искупит пустоты глаз.
Проникаясь размышлениями своей собеседницы, я вновь ощутила сладостное благоухание высокой, подлинно столичной культуры. Еще бы, ведь процесс творческого становления Марии Елановой оказался поистине вдохновенным. После Чебоксарского музыкального училища были Нижегородская государственная консерватория и аспирантура, затем – восхитительная Вена. Там, в сердце музыкальной жизни Европы, состоялось выступление певицы на Международном конкурсе артистов оперы «Бельведер», открывшее перед ней новые перспективы. Одной из них стала увлекательная учеба у ведущих мастеров мирового оперного искусства. На протяжении нескольких месяцев с молодой солисткой из Чувашии делились своим профессиональным опытом Юлия Хамари, Ральф Дёринг, Ева Блахова и другие мэтры европейской вокальной школы.
Творческим знакомствам Марии Елановой действительно можно позавидовать. Певица с благодарностью вспоминает Эдиту Груберову, Николая Гяурова, Ирину Архипову, Владислава Пьявко, Зураба Соткилаву, Марию Биешу, Бориса Штоколова, Карела Готта, Петера Дворски, Томаса Хэмпсона, пианиста Дмитрия Башкирова, скрипача Виктора Третьякова, виолончелистов Мстислава Ростроповича и Наталью Гутман. Со многими из них она выступала на одной сцене.
 – Вокал стал для меня воздухом, – скромно признается солистка. На щеках проступают очаровательные ямочки, те самые, которые до сих пор украшают ее бесчисленных героинь. Это Розина в «Севильском цирюльнике» Дж. Россини и Микаэла в «Кармен»   Ж. Бизе, Марфа в «Царской невесте» Н. Римского-Корсакова и Тоска во «Флории Тоске» Дж. Пуччини, Татьяна в «Евгении Онегине» П. Чайковского и Алаида в «Чужестранке» В. Беллини...
Тембровому богатству Марии Елановой нет предела. Ей подвластны и витиеватая колоратура, звенящая как серебряный колокольчик на ветру, и проникновенная кантилена, разливающаяся подобно полноводной реке, или драматическая длиннота, полная эмоциональной глубины и трагизма.
Но особенно ярко певице удаются главные партии в произведениях Дж. Верди. Кто услышал однажды, уже не сможет забыть ее Виолетту в «Травиате», Джильду в «Риголетто», Леонору в «Трубадуре», Амелию в «Бал-маскараде», Аиду в одноименном шедевре великого итальянца. заказ автобуса В нынешнем сезоне экспозицию вердиевских образов продолжила Елизавета Валуа в опере «Дон Карлос».
 – Подобно тому, как мать любит своих детей, так и мне дорога каждая роль, пусть самая маленькая. Порой даже пара страниц нотного текста требует интенсивной технической и мыслительной работы. Например, партия Ксении в «Борисе Годунове» М. Мусоргского сводится к одному эпизоду, но его нужно исполнить так, чтобы зрителю хотелось плакать. И для меня это важно, ведь сценическую красоту не передать ни яркостью костюмов, ни переливами колоратур. Она – нечто внутреннее.
Несомненно, образ Елизаветы Валуа стал истинным воплощением подобной красоты. Певица наполнила его контрастами и противоречиями, сделав похожим на живописную мозаику из множества цветных стеклышек. Волевая женщина, готовая принести себя в жертву во имя благополучия родного государства, на самом деле оказалась хрупким цветком, тянущимся к свету и обласканным теплым ветром любви.
В исторических сценах героиня вела себя твердо и непреклонно, не позволяя чувствам овладеть собой. И лишь в лирических дуэтах с Доном Карлосом, когда страсть и неутоленная жажда жизни «брали верх», мы понимали, каких душевных сил ей стоило сохранять внешнее хладнокровие и жесткую, почти мужскую решимость.
Голос солистки можно было сравнить с каплей росы, переливающейся на солнце сотнями радужных оттенков. В нем угадывались то нежность и трепет, то беспокойство и отчаяние, то непоколебимость и неистовство. Мария Еланова вновь доказала зрителю, что музыка всеми любимого Верди – это не только кружевные, стремительно уносящиеся ввысь рулады, но и безмерная глубина внутреннего содержания в сочетании с мягкостью и полнозвучностью итальянского бельканто.
            
* * *
Марию Еланову с нетерпением ждали в Нижнем Новгороде, Ростове-на-Дону, Уфе, Челябинске, Петрозаводске, Казани и Йошкар-Оле, предлагали семилетний контракт в Европе, а Галина Вишневская советовала пройти прослушивание в Большой театр. Поэтому напоследок я спросила, почему же она, наделенная редким исполнительским даром, все-таки осталась на родине. Ответ был прост:  
– Наверное, такова моя миссия. Я и профессия – нераздельное целое. Знаешь, временами кажется, будто ничего нет. Только музыка. Быть может, поэтому я считаю себя творчески счастливой?