Фестиваль одного рассказа

6 Апр, 2015

Евгения БАСОВА. Я – радость

У Крыски есть большой друг, просто гора. Приткнешься к мохнатому боку  – и  не страшно тебе, ну разве только чуть-чуть. Дом-то прозрачный, вот хозяевам и неспокойно.  Того и гляди за стенкой появится голова – огромная, сразу от пола доверху – и маячит.  Глазищи на тебя смотрят, а то и рот открывается. Тут тебе уж совсем бы в своего друга вжаться, зарыться в короткий мех, в мякоть под мехом…
Два крысиных сердечка колотятся, точно бегут наперегонки, бьются не в такт, и кажется, что это твое сердце стучит вдвое быстрее.
Другу-то, получается, тоже страшно.

6 Апр, 2015

Людмила ВАСИЛЬЕВА. Красная туфелька

Мне купили туфельки. Туфельки это вам не простые сандалики, в которых мы привыкли бегать во дворе нашего дома. Это были настоящие туфли красного цвета с маленьким ремешком и черной пуговкой. Таких не было ни у одной девчонки в нашем дворе. Да что там двор! Я мечтала, что таких туфель не будет ни у одной  девочки в нашем классе. Туфли мне привез папа из самой Москвы, когда ездил в командировку. Прежде чем уехать, он старательно очертил  контур моей ступни на бумаге  и спрятал этот листочек в документы.
 – Так надежнее будет, – сказал он.

6 Апр, 2015

Валерий ГОЛЕВ. 120 секунд

Многие месяцы мне приходилось жить далеко от Родины. Бесконечное  время. Бесконечная чужбина. Бесконечная тоска.
Помню, как приходили минуты, когда тоска по Родине была столь сильна, что я убегал из штурманской рубки в каюту, чтобы поплакать. У моих товарищей тоже бывало такое. Если  не мог уйти в каюту, то плакал, склонившись  в штурманской рубке над приборами. Хорошо помню те слезы – большие и тяжелые – слезы сильного молодого мужчины. Я просил море и ветер донести до родной земли  мои молитвы, а обратно – хотя бы запах родных мест.

6 Апр, 2015

Андрей РАСТВОРЦЕВ. Горбунок

Взрывом его скинуло с брони и смачно впечатало в щебень под скальным выступом. Перехватило дыхание, красные круги поплыли перед глазами, но сознание сработало четко и ясно: «Только вверх! Только вверх! Быстрей, быстрей!». И он, сплевывая пыль и кровь с разбитых губ, ничего перед собой не видя, стал карабкаться по почти вертикальному склону. Быстрее, быстрее! И только когда услышал, как над головой, с нависающего над склоном массивного карниза, звонко затукал духовский пулемет, а раскаленная гильза упала ему на шею, остановился и вжался в узкую расщелину. Вспомнил об автомате.