Комментировать

Сказка третья

Постоял-постоял я над  лягушечьей кожей и не сжег ее.
А уже простучали по ступеням каблучки сафьяновых зеленых  сапожков, уже распахнулась дверь, и я слышу голос  Царевны-лягушки:
– Ах зачем ты сжег мою кожу? Подождал бы три дня…
И я отвечаю спокойно:
– Ничего я не сжег.
– Да?
– Да.
И я указываю на кожу.
– Действительно, – сказала жена, но все же с каким-то тайным желанием обратного спросила: – Значит, ты не сжег ее?
В голосе жены уже не было волнения. Она задала свой вопрос тем усталым, обязательно ровным и непременно доброжелательным голосом, какой я теперь буду слышать всегда.
Я не ответил на вопрос, потому что в избе вдруг потемнело, вдалеке загремел гром, загремел ближе, и перед окном закрутился смерч. Со звоном вылетело оконное стекло, раздался громовой и сварливый голос:
– Трех дней не дождался! Не видать теперь тебе...
Жена чуть повернула голову, ровно сказала:
– Не сжег он ее, не сжег. Успокойся.– Она взял кожу за правую заднюю лапку, чуть встряхнула и помахала ею у смерча перед носом.– Тут ли пролежит эти три дня, на мне ли провисит, тебе какая разница? – С этими словами она бросила кожу в вазу фиолетового стекла и, вздохнув, повторила: – Успокойся, не сжег.
– Да? – как-то даже растерянно спросил смерч, Кащеем присел на подоконник и почесал в затылке.– Все-то у вас не как у людей.
И улетел. А по пути проверил: на дубу ли сундук, в сундуке ли заяц, в зайце ли утка, в утке ли яйцо, в яйце ли та игла? И полетел дальше.
А мы стали жить-поживать.
И вот живем и поживаем.
Но иной раз сквозь сон я слышу перестук каблучков взволнованный, тогда еще девичий голос: «Ах, зачем ты сжег мою кожу? Не узнал меня в ней? Теперь ищи меня за тридевять земель...» И я думаю: «Вот сжег бы, я знал бы где искать. А теперь ты рядом и нет тебя, и где тебя искать, не знаю, да уже, пожалуй, и не узнаю никогда».

Павел ЕГОРОВ