Путешествие в страну Гринландию. Интервью с Алексеем Леонтьевым

В Чебоксарском издательстве «Новое время»  в 2010–2012 годах увидело свет пятитомное издание «Александр Грин. Избранные произведения». Книги известного русского писателя перевел на чувашский язык Алексей Леонтьев, главный редактор-директор Издательского дома «Хыпар». В собрание сочинений вошли шесть романов и восемьдесят восемь рассказов – воистину, титанический труд. Чувашская литература так или иначе всегда овеяна  дыханием Волги, а Александр Грин донес до нас соленые брызги неведомых морей. Ассоль – немеркнущий символ сбывшихся грез о светлой любви – заговорила по-чувашски.

– Алексей Петрович, думается,  есть необходимость более подробно поговорить о литературном переводе. Все признают, что цивилизованный мир переживает эпоху двуязычия или даже многоязычия. Насколько целесообразен в таких условиях перевод литературных произведений с русского на чувашский?
– В таких национальных республиках России, как наша Чувашия, в скором времени грядет эпоха трехъязычия. Подрастающее поколение – вследствие школьного обучения и благодаря поголовному владению Интернетом, – помимо чувашского и русского языков довольно сносно знает и английский. В этих условиях возникла угроза, что молодежь со временем может пренебречь родным языком и родной литературой, поскольку плодами цивилизации и шедеврами мировой литературной классики она захочет познакомиться напрямую – через оригиналы, минуя переводы на русский и чувашский. Значит, нам надо приобщать их к чтению на родном языке в младшем и среднем школьном возрасте. Ни для кого не секрет, что в городах и поселках республики большинство наших соплеменников общается на русском, потому что они выбирают для повседневного обихода наиболее распространенный в стране язык. Прискорбно, но даже в сельской местности детвора – не только в школе, но и на улице – пытается «калякать» на русском, который постоянно звучит и по телевизору, и вовсю «царствует» в компьютерном пространстве. Бывает, даже первоклашек к этому поощряют сами родители и педагоги. На мое недоумение по этому поводу детишки чаще всего не находят никаких объяснений, а вот взрослые приводят десятки надуманных ими субъективных причин. Ради сохранения родного языка нам крайне необходимо воспользоваться всеми доступными способами. Один из них – перевод литературной классики на чувашский язык. Бесспорно, издавать нужно – и побольше, чем сейчас – произведения отечественных  писателей и поэтов. Одновременно надо приучать подрастающее поколение читать переводную литературу. Наиболее дальновидные ученые и педагоги давно бьют тревогу по данному поводу. Кроме всего прочего, переводы обогащают и развивают любую литературу.
– Исходя из Вашего опыта переводческой работы, наследие Александра Грина составляет неотъемлемую часть того богатства русской художественной литературы, которое следует освоить в школьные годы?
– Разумеется, не только Грина, но и произведения десятков и десятков других писателей и поэтов следует читать в детском возрасте. Однако я убежден, что именно Александра Грина следует переводить одним из первых, дабы дети с ранних лет знакомились с героями его произведений. В том, что мои маленькие соплеменники обязательно подружатся с ними и даже полюбят их, ничуть не сомневаюсь.
– Снедает любопытство: насколько «сладок» труд литературного переводчика? Или же удел его горек и неблагодарен?
– Однозначно ответить невозможно. Безусловно, это не самый «сладкий» и благодарный труд. И в то же время назвать его чересчур горьким было бы неправильно. Это творческая работа, а любое творчество всегда приносит удовлетворение.
Что касается меня лично, то требуется некоторое пояснение. Откровенно говоря, мне, как и всем смертным, катастрофически не хватает времени. После реорганизации (путем присоединения АУ «Атёл-Волга» и «Тантёш») медиа-холдинг «Издательский дом «Хыпар» стал выпускать шестнадцать газет и журналов. Главному редактору полагается не только читать и редактировать все издания, а также заниматься административной работой, организовывать хозяйственную деятельность в целом. Благо, переводы произведений А. Грина и А. Беляева я успел завершить раньше, когда приходилось опекать «всего лишь» семь изданий. Сейчас не представляю, как бы нынче справился с этой сладкой и одновременно трудоемкой  и ответственной работой. В дальнейшей переводческой работе, которую собираюсь продолжить, надо будет несколько освоиться в новых реалиях. Разумеется, в рамках тех же двадцати четырех часов в сутки и при выполнении того же объема обязанностей директора-главного редактора холдинга.
Особые нюансы есть и в творческом процессе. Прежде всего переводчику необходимо чувствовать богатство языка, как чувашского, так и русского, и любить их. Чем больше знаний, тем больше удовлетворения, а значит, и работается легче и веселее. Не скрою, в начале работы (тридцать с лишним лет назад) над «Алыми парусами» А. Грина стилистическим и лексическим богатством родного языка я владел гораздо хуже, чем нынче. Боготворить чувашский и познавать все больше и больше слов из его неисчерпаемой кладези помогала как журналистская практика в «Хыпаре», так и переводческая деятельность. Вместе с тем лексика произведений Грина обогащала мои познания русского языка. Сомневаюсь, что даже профессиональные языковеды пользуются в своей научной практике хотя бы десятью процентами богатства 17-томного словаря Н.И. Ашмарина. Вдвойне сомнительно, что словарный запас какого-либо чувашского ученого включает в себя половину этого словаря. Тот, кто хочет отведать «сладость» переводческого труда, прежде всего должен повседневно «грызть гранит» многовековой языковой мудрости чувашского народа.
– Восхищение героями Александра Грина и желание следовать их поступкам приходит к человеку в юности, когда он обуреваем страстями первой, романтической любви. Не кажется ли Вам сейчас, что переводами его произведений проще заниматься в молодости?
– Отнюдь! Грин не так прост и отнюдь не легко поддается переводу. За «Алые паруса» я взялся в двадцатипятилетнем возрасте, хотя покорен был Грином еще в школьные годы. Во время многолетней работы над его произведениями я постоянно вспоминал начало 80-х годов прошлого века. Тогда работал в газете «Коммунизм ялав.» (нынешний «Хыпар»). Как вы выразились, я тогда был обуреваемый романтическими чувствами и порывами молодой журналист. И что же? Прочитал в конце концов окончательный вариант своего опуса и... впал в полное разочарование. Вновь засел за редактирование, вернее, за повторный перевод. Опять перепечатал весь текст на пишущей машинке. Хотите – верьте, хотите – нет, но повесть «Алые паруса» я переработал в общей сложности как минимум пять раз! Но все же перед тем, как в 2006 году предложить свой труд Чувашскому книжному издательству, пришлось по новой перечитывать перевод. В очередной раз вносил изменения: стилистические, орфографические, пунктуационные и т.д.
Это не хвастовство и не самоуничижение, но признаюсь: в 2010 году еще раз досконально отредактировал свой перевод – во время издания первой книги пятитомного собрания сочинений Александра Грина в издательстве «Новое время». Как видите, пришлось в седьмой раз «перелопачивать» собственный труд. Каждый раз –  любовно воссоздавая на родном наречии шедевр Грина.
– А в чем же заключается секрет столь трепетного отношения к произведениям Грина?
– Действительно, переводить Грина лично для меня было  очень увлекательно. Секрета как такового, пожалуй, и нет. Все дело в особенности моего характера. Прежде чем приступить к какому-либо масштабному делу или же принять какое-то важное решение, обдумываю его подолгу. Многократно убеждался: лишь всесторонне «обкатанное» в голове дело удается завершить легко и успешно.
Мне самому было интересно: смогу ли справиться со стилистикой Грина, с образностью его словосочетаний, насколько удачно удастся передать на чувашском языке творческие замыслы писателя? Мысли не давали покоя, но в то же время завораживало искушение проверить себя, свои способности, желание выйти победителем из этого экзамена. У Александра Грина есть немало произведений, гораздо более сложных по художественной образности, стилистической структуре. Возьмите хотя бы роман «Бегущая по волнам». После первого абзаца появляется ложное представление, что будто дальше дело пойдет как по маслу. Ан нет! Над каждым предложением приходится «мозговать», каждое словосочетание обдумывать так, сяк и эдак. А потом, перечитывая перевод, вновь и вновь, как говорится, чешешь затылок... Вот тут-то как раз никак невозможно обойтись без знания родного языка и накопленного опыта. Прорываясь сквозь тернии, незаметно начинаешь чувствовать, что работа пошла довольно складно.  Дальше – еще лучше. Но стоит прерваться от перевода – в силу разных причин – на неделю-другую, как вновь приходится столь же тяжело втягиваться в работу. Такое бывало неоднократно. Необходимо постоянно находиться в ритме напряженной занятости.
– Все же хочется узнать более конкретный ответ: почему Вы выбрали для  перевода именно Грина?
– Отвечу столь же определенно: наряду с романом-феерией Александра Грина «Алые паруса» в те же 1980-е годы перевел роман Александра Беляева «Голова профессора Доуэля», чуть позже занялся его же романом «Человек-амфибия». К сожалению, напечатать их в журналах или же издать отдельной книгой в то время не удалось.
И все же именно Александр Грин мне духовно более близок. Привлекает его творческая самобытность. Я солидарен с теми литературными критиками и любителями художественного слова, которые полагают, что в нынешней России нет писателя, равного Грину по мастерству хитросплетений сюжета. Художественный мир Грина органично сочетает в себе реализм и романтизм, повседневность и фантастику, психологизм и дидактику, поэзию и прозу. Максим Горький назвал его «художником на все времена». Завораживают воображение имена его героев: Ассоль, Сэниель, Суринэ, Дэзи, Грэй, Лонгрен... А как маняще звучат названия городов и селений: Зурбаган, Лисс, Каперна, Ахуан-Скап, Ланфиэр, Коломаха... Открывателем  новых стран Грин был и остается «не только в морях и океанах, но и в душах своих читателей», как прекрасно выразилась в свое время Мариэтта Шагинян.
– Как правило, ревностные почитатели того или иного большого художника стремятся побывать в тех исторических местах, где жил и творил их кумир, поклониться могиле с его прахом...
– Эту юношескую мечту претворил еще в студенческие годы. Вместе со своим другом по университетской жизни Арсением Тарасовым. В недавнем прошлом он известный телеведущий, сейчас – признанный читателями прозаик, автор любимых зрителями театральных произведений,  шеф-редактор журнала «Тёван Атёл». В октябре 1977 года, после получения стипендии, выехали в Крым. Отлично помню: вкупе с заработанными на летней практике сбережениями в кармане было ровно 94 рубля – по тем временам большие деньги. Думается, ненамного было больше и у старшего на один курс Арсения... На самолете долетели до Симферополя, день провели в экскурсиях. Дальше – Феодосия, где находится музей А.С. Грина. До города Старый Крым решили добираться пешком, там – Дом-музей Грина. Перед этим зданием тогда росла высокая раскидистая яблоня. Нас поразило, что все ветки у нее были разукрашены красными галстуками. Позже выяснилось, что был такой обычай у советских пионеров: оставлять на этой яблоне свой галстук. С тем, чтобы повзрослев, вернуться вновь. Символичный обычай: красный галстук как алый парус – мечта Ассоль...
К сожалению, побывать в тех местах еще раз не довелось. Однако я исполнил-таки загаданную во время той студенческой поездки мечту –  перевел на свой родной язык не только «Алые паруса», но и сумел издать на чувашском избранные произведения Александра Грина.
– Вы говорили, что любовь к Грину и его героям зарождается еще в детском возрасте. А насколько они интересны читателям старшего поколения? С какими его произведениями Вы бы рекомендовали познакомиться в первую очередь?
– Лично я в юности был покорен «Алыми парусами». Любовь к Грину с годами ничуть не остывает. Во время многократных переводов эту повесть я изучил чуть ли не наизусть, но даже сейчас – в свои зрелые годы – с громадным удовольствием перечитываю иногда отдельные страницы. Эта повесть вся освящена светлой романтикой и чистой любовью. Грин не только «Художник на все времена», но и Писатель для читателя абсолютно всех возрастов. Опять сошлюсь на личные пристрастия. Проснувшись ранним утром, как правило, стараюсь во время первоочередной чашки чая посмотреть по телевизору, кроме свежих новостей, какой-нибудь детский мультфильм. Это же здорово – начинать новый день заряженным добрыми помыслами героев отечественных мультфильмов. Тут к месту будет упомянуть девиз основателя газеты «Хыпар» Н.В. Никольского, который мечтал через чувашскую газету учить соплеменников добру.
Пушкин, Лермонтов, Грин, Беляев и другие классики русской литературы создавали шедевры. А классика она для читателя любого поколения остается непревзойденным мерилом. У меня нет сомнений, что молодое поколение должно выбирать не пепси-колу и «Звездные войны» или «Аватар», а «Алые паруса». В изданных мною пяти томах – восемьдесят восемь произведений Грина, в том числе шесть романов. Не все они одинаково занимательны по сюжетной интриге, но абсолютно все познавательны и полезны для юношества.
– Наверняка какие-то произведения при переводе доставляли особое удовлетворение, а что-то давалось с трудом?
– Всякая творческая работа сопряжена со сложностями, но когда ее завершаешь – неизменно испытываешь радость. Вынужден признать, оставшийся  «не чувашским» роман А. Грина «Блистающий мир» пока что не перевел. Прочитал его три раза, однако пришел к печальному для себя выводу: до этого романа я еще «не созрел». Не в плане опыта переводческого, а чисто творчески, то ли тогда я был слишком перенасыщен Грином... Поставленную перед собой цель когда-нибудь все равно выполню, и «Блистающий мир» тоже станет доступным чувашскому читателю. И не только этот роман.
Хочу подчеркнуть следующее. Важно не то, какое произведение писателя доставляет наибольшее удовлетворение переводчику, главное – чтобы оно понравилось читателю. Читательский мир неоднороден. Одни предпочитают Дюма, другие – Конан Дойля, третьи – фантастику Ивана Ефремова, четвертые – исторические романы Василия Яна или Валентина Пикуля и т.д. Возьмите того же Александра Дюма. Авантюрно-приключенческих романов его не счесть, однако его литературное творчество для большинства рядовых читателей ограничивается трилогией о трех мушкетерах, романами «Граф Монте-Кристо» и «Королева Марго». Прочесть все наследие классиков мировой литературы и держать в голове все сюжетные их перипетии просто-напросто немыслимо даже для истовых любителей художественного слова. Для меня же лично Александр Грин был и остается непревзойденным мастером сюжетных ходов.
– Вопрос, как говорится, на засыпку. Появись у Вас волшебный дар, в каком из произведений Грина хотелось бы оказаться?
– Мечтать, как говорится, не вредно. При всей несбыточности своих желаний, образный мир Грина мне близок и дорог. Он необъятно обширен и чрезмерно богат для исполнения собственных мечтаний. Конечно же, прежде всего хотелось бы побывать в созданной художественным талантом и фантазией Грина стране Ассоль и Грэя. Разумеется, приплыть туда на корабле с алыми парусами... Всякому юному читателю мечтается бороздить морские просторы вместе с Гарвейем из романа «Бегущая по волнам». Мне близок юноша Санди из «Золотой цепи». Как бы не были разбойны в своих поступках морские пираты из «Пролива Бурь», любому хочется испытать чистые чувства первой любви вместе с молоденьким юнгой, который обожает дочь капитана, главаря пиратов. В сочинениях Грина не простые приключения, как в романе Роберта Стивенсона «Остров сокровищ», а полные одухотворенности и психологизма жизненные драмы.
Еще в 1934 году, через два года после смерти Грина, литературный критик и исследователь его творчества Корнелий Зелинский написал, что писатель создал особую страну, которой нет ни на одной географической карте. А читатели и поклонники писателя еще при жизни автора осознали, что в литературном пространстве существует необычная страна Гринландия. В необычной этой стране живут герои произведений писателя, а также все преданные читатели Грина!
Кстати, в Интернете давно существует  сайт «Гринландия». На этом сайте любой читатель может оставить свои впечатления от «пребывания» в стране под этим названием. Я рад, что мне удалось открыть маршрут в этот мир для чувашскоязычных читателей. От имени автора и героев его произведений могу сказать: «Хапёл тёватёп Грин =.р.-шывне!» (Добро пожаловать в Гринландию!).
– На Ваш взгляд, кого из нынешних писателей мировой или русской литературы можно сравнить с Александром Грином?
– Об этом много и долго размышлял. Конечно, мое мнение отнюдь не беспристрастно. Как в детстве и юности, так и сейчас я довольно много читаю. Так вот,  в последнее время заново перечитал Джека Лондона: романы «Смирительная рубашка», «Маленькая хозяйка большого дома», десятки рассказов. У Грина многое перекликается с Лондоном.  Еще могу назвать произведения очень популярного сейчас в нашей стране португалоязычного писателя Пауло Коэльо. Его «Алхимик» перечитал несколько раз. По объему он небольшой, но по внутреннему настрою сюжетных схем, романтической мечтательности героев, их душевной устремленности «Алхимик» во многом напоминает «Алые паруса». Мечтаю когда-нибудь перевести этот роман на чувашский язык.
А вот среди российских писателей не знаю ни одного произведения, которое хотя бы мало-мальски было близко к самобытному письму Грина. Его отличает также уважительное отношение к своему потенциальному читателю. Многие наши авторы склонны подменять уважение заискиванием, что подрастающее поколение остро чувствует и отвергает таких авторов как неискренних. Уважение предполагает разговор писателя с читателем как с равным себе. Грин весьма требователен к своим героям, что предопределяет дальнейшую взыскательность к читателю, тем самым взывая его к той же строгой ответственности.
Не мною придумано: в литературе для детей не должно быть места ни высокомерной дидактике, ни унижающего юного читателя сюсюканью. Первейшая цель детской литературы – помочь подростку подняться над собой, стать Человеком в полном смысле этого слова. Умением вести увлекательный и уважительный разговор и отличается Александр Грин.
– На переводческой ниве Вы довольно  громко заявили о себе. Не задумываетесь ли об оригинальном литературном творчестве? Или Вас по-прежнему больше привлекают переводы?
– Эти риторические вопросы мне и раньше задавали неоднократно. Мол, за годы журналистской практики набрался достаточного опыта для сочинения собственных художественных произведений. Кое-кто склонен даже упрекать, будто свои познания в сфере чувашского языка растрачиваю на «второстепенную» литературную деятельность. Есть возражения. Во-первых, художественный перевод я никак не причисляю к второстепенному творчеству. Во-вторых, раньше у меня была идея-фикс: перевести на чувашский язык как можно больше из литературного наследия А. Грина. Сейчас могу даже похвалить самого себя за этот труд. Экзамен, думается, выдержал вполне успешно.
Жизнь постоянно проверяет и испытывает человека различными трудностями. Так неоднократно бывало и в журналистской работе, и на редакторской должности в «Хыпаре». Любая сложность – это проверка на прочность, она укрепляет характер. Переводческая деятельность помогла мне набраться творческого опыта. Вероятно, и его, и жизненного опыта теперь вполне достаточно для сочинения рассказов и повестей. Однако такая высокая цель внутренне не вполне созрела во мне. Ее надо долго и всесторонне «обмозговать». Это дело времени...
Сейчас у меня другая цель – издать серию переводных книг «Детская золотая библиотека». Первая книга из этой серии уже вышла в начале 2014 года в издательстве «Новое время». Это романы Александра Беляева «Голова профессора Доуэля» и «Человек-амфибия». В том же издательстве в скором времени под одной обложкой должны выпустить романы Алексея Толстого «Гиперболоид инженера Гарина» и «Аэлита». Это опять-таки произведения, рассчитанные на юношество. Их герои испытывают чистые душевные порывы и совершают благородные поступки. В них нет и в помине низменных чувств и дурных деяний – они учат читателя ценить добро, понимать красоту, дорожить вечными человеческими ценностями. А ведь сейчас редкий автор обходится без секса, предательства или даже убийства... К чему мы так придем?
Ответственно могу заявить: готова к изданию и третья книга серии. В конце прошлого года завершил работу над романом Михаила Лермонтова «Герой нашего времени». Это потребовало напряженнейшего полуторамесячного труда. К тому же в непростое для вновь созданного медиа-холдинга время, когда на меня нахлынула целая лавина неотложных проблем – от формирования кадрового состава журналистов до ежедневных забот по организации подписной кампании для всех шестнадцати изданий холдинга. Даже в выходные дни и редкие свободные от выполнения должностных обязанностей часы одолевали мысли об основной работе. Вот тогда и решил взяться за перевод. В семье даже упрекали меня: мол, не умеешь отдыхать. Но я давно определил для себя «золотое» правило: не предаваться праздности и – ни дня без строчки. Безделье на диване или бесцельное времяпровождение за телесериалами – не в моей натуре.
В планах – Лондон, Коэльо, Хемингуэй, Стивенсон, Хаггард, Ремарк...
– Хотелось бы узнать, как восприняли в литературных и журналистских кругах издание Грина на чувашском языке?
– Друзья, приятели и знакомые, как известно, худого друг про друга вслух не говорят. Согласитесь, критические оценки, как правило, становятся известны от «доброжелателей» – буквально через двое-трое суток. Творческое пространство чувашской интеллигенции довольно узкое: из чебоксарской восьмиэтажки Дома печати «можно обозреть всю республику». Честно говоря, отзывы действительно доброжелательные.
Особую благодарность хочется выразить министерствам культуры и образования. Они закупили 620 экземпляров для школ республики, 300 – для библиотек. Для сведения: при этих министерствах действуют экспертные комиссии, которые к приобретению новых книг подходят очень придирчиво и весьма профессионально.
– Хочется узнать Вашу оценку деятельности наших чувашских переводчиков...
– Среди опытных мастеров перевода с чувашского на русский прежде всего следует назвать Аристарха Дмитриева, Зою Романову, Ирину Митта. На поэтической ниве плодотворно работал безвременно ушедший из жизни  самобытный поэт Анатолий Смолин. Что касается переводчиков с русского на чувашский язык, для их перечисления тоже достаточно пальцев одной     руки. Это опять-таки Аристарх Дмитриев, Юрий Семендер, Николай Теветкель. Все четверо – виртуозы перевода поэтических текстов. В поэтическом переводе важны и рифма, и ритмика, и умение сохранить авторскую образность. Не стоит забывать: Библия и сонеты Шекспира полностью переведены и изданы в России лишь на русском и чувашском языках. Титанический труд по переводу Шекспира на чувашский в полной мере принадлежит Николаю Теветкелю.
– По Вашим словам получается, что отсутствие квалифицированной школы переводчиков каким-то образом ущемляет родную литературу...
– Разумеется. Никакая литература – будь то чувашская, татарская или русская – никогда не сможет развиваться в узких национальных рамках. Любой мастерский перевод обогащает как национальную литературу, так и собственный язык переводчика. Что Пушкин или Шекспир в переводе, что «Тихий Дон» Шолохова или «Старик и море» Хемингуэя на чувашском – это неотъемлемая и полноценная часть родной литературы. Кто из нас читал «Робинзона Крузо» Дефо на английском языке или «Трех мушкетеров» Дюма – на французском, «Сто лет одиночества» Габриэля Маркеса – на испанском? Мы все знакомились с этими произведениями в переводе на русский, поскольку они давно стали для нас классикой русскоязычной литературы.
– Некоторые особо мудрые головы утверждают, что основу современного общества составляют люди с предпринимательской жилкой. По их мнению, время героев-романтиков прошло окончательно, и будто в эпоху глобализма процветать будут лишь сугубо прагматичные люди.
– Я таким мудрецам настоятельно рекомендую читать и перечитывать Александра Грина. У него все положительные герои не только неуемные романтики, но и люди дела. Достаточно вспомнить Грэя из «Алых парусов». В раннем детстве ему на глаза попался рисунок с изображением пригвожденного к кресту Иисуса Христа. Мальчик принимает первое серьезное решение в своей жизни и совершает первый самостоятельный поступок. Он закрашивает обагренные кровью гвозди синей краской, дабы хоть таким способом избавить Господа от мучений. Чем не романтик? А ведь во взрослой жизни Грэй при всех своих возвышенных помыслах умудряется добиться материального благополучия. И ради чистой любви совершает безрассудный для прагматика поступок – приплывает к Ассоль под алыми парусами. Всем бы нам быть такими романтиками... Прагматик в любых жизненных ситуациях в центр мироздания ставит самого себя. В отличие от них романтики во время выбора между жизнью и смертью жертвуют собой – ради всеобщего благоденствия и процветающего будущего для других.

Беседовали Вячеслав ТИМУКОВ,
Владимир СТЕПАНОВ